Чародей [CИ] - Анджей Ясинский

Слегка успокоенный, я проверил сигнальную сеть — никого поблизости не было, если не считать мелких животных. Наши вынужденные сопровожденцы уже вовсю дрыхли, положившись на мои слова, что все спокойно. На всякий случай по внешнему контуру сигналки я повесил генератор инфразвука, направленного вовне охраняемого периметра, так, чтобы нарушителей шугало. А если кто-то приблизится до расстояния километра — я проснусь. Полежав еще немного и повздыхав по поводу отсутствия должного прилежания в школе, я, наконец, погрузился в сон.

Шойнц Индергор Виртхорт не спеша шел по коридору главного здания Палаты Защиты Империи в городе Беллус и с любопытством рассматривал стены, на которых тут и там попадались интересные и не очень картины, резьба по дереву, каменные вазы на подставках и другие произведения искусства. Хоть времени до встречи оставалось совсем ничего, он был уверен, что придет точно в срок. Пунктуальность — одна из черт его характера, и он ею гордился, ибо это — точный расчет и планирование своего времени. В необходимости такого качества для любого командира никто сомневаться не станет.

Зачем его вызвали именно сюда, он догадывался. Простая логическая цепочка: провал операции по поимке беглеца, долгие разбирательства, отдых в столице, мелкие поручения, а потом вдруг снова Беллус, а значит и Оробос. Но думать об этом он пока не считал нужным. Лучше подождать… Очень скоро он все узнает.

Его уже ждали. Стоило войти в приемную, как секретарь — молодая и довольно симпатичная девушка, тут же проявила ненужную вежливость, встав при его появлении. Впрочем, как оказалось, это была простая предупредительность по отношению к аристократу, а не лично к нему, что и показал ее вопрос.

— Ллэр? — приятным мелодичным голосом пропела она.

— Шойнц, — он вежливо опустил голову. — Шойнц Индергор Виртхорт собственной персоной.

— Вас уже ждут, — девушка подошла к двери, ведущей в кабинет, и приоткрыла ее перед посетителем, пропуская его.

За столом кабинета сидел старик. Белая борода аккуратно расчесана, морщинки на лице при виде посетителя сложились в весьма приветливое выражение.

— Шойнц! Мальчик мой! Как давно я тебя не видел! — старичок бодренько выскочил из-за стола и засеменил к замершему у входа мужчине.

— Я тоже рад вас видеть, ллэр Рагарос, — командир отряда СИ вежливо наклонил голову.

— Ах! Все такой же невозмутимый, непробиваемый и неприветливый! — старичок взял гостя за руки и повернул к окну. — Дай-ка я на тебя посмотрю. Да… Возмужал, возмужал… Ничего не скажешь. Совсем красивый мужчина стал! Прямо как отец!

Шойнц обозначил улыбку.

— Право слово, будто это не вы сидели в комиссии по разбирательству! Неужто не признали меня тогда? — мужчина иронично выгнул бровь.

— Ах, оставь эти инсинуации! — старичок всплеснул руками и пошутил: — Это все происки врагов! Ладно, ладно, проходи, устраивайся поудобней. — Рагарос перестал улыбаться и все теми же мелкими, но частыми шажками переместился обратно к своему месту. С облегчением усевшись, он сложил руки домиком, положил на них подбородок и, не мигая, стал смотреть на посетителя.

Шойнц уселся на стул, слегка прищурился от света, бьющего из-за спины старика прямо в глаза, сложил руки на коленях и замер, не отводя взгляда от хозяина кабинета. Поиграв немного в гляделки, Рагарос вздохнул:

— Догадываешься, почему я тебя вызвал?

— Примерно. Но строить домыслы — вотчина аналитиков, а я хочу знать точно.

— Да, да… — покивал старичок. — Но сначала утоли мое любопытство… Скажи, как так получилось, что во время захвата нашего беглеца никто не пострадал? Ведь там силы бушевали — ого-го какие!

Командир пожал плечами.

— Все это есть в отчете. Да и на разбирательстве рассказывал неоднократно.

— Верно, верно, — снова закивал старичок, но Шойнцу показалось, что в его голосе проскользнули усталые нотки: так разговаривают взрослые с не слишком смышлеными детьми. — Но сейчас я бы хотел послушать твои мысли, а не читать разглагольствования о высокой подготовке, непредвиденных обстоятельствах и прочее 'бла-бла-бла', которыми ты оправдываешь свой провал. Нет, конечно, бумага получилась замечательная и в твоем случае архиполезная, но ты уж не откажи — потешь старика байками!

— То есть вы хотите во внеслужебной обстановке просто почесать языки? — чуть улыбнулся молодой аристократ, принимая игру своего собеседника.

Вот именно, мой дорогой, вот именно! Представь, что мы не здесь вот, — Рагарос повел рукой вокруг, — в казенном кабинете, а на пол часика оказались в доброй таверне. Давай поболтаем по-свойски!

— В хорошей компании за бокалом маркинского сухого пятидесятилетней выдержки — отчего бы и не поболтать?

— Императорское вино? — притворно возмутился главный Беллусский защитник. — Впрочем, ты прав — мы же сейчас как будто душевно беседуем, а для такого дорогого гостя ничего не жаль! Есть у меня бутылочка, — и он на секунду замер, прикоснувшись к жезлу, вызывая секретаршу.

В молчании прошла долгая минута, пока не появилась давешняя девушка с подносом, на котором красовались два изящных бокала и темная пузатая бутыль с висящим на горловине на цепочке маленьким золотым гербом.

Шойнц, взял свой бокал, вдохнул чудесный аромат, отсалютовал хозяину кабинета и сделал небольшой глоток. Зажмурившись, покатал во рту капельки багряной жидкости, и лишь после этого заговорил:

— Сам все думаю над вашим вопросом. Странно все вышло. Я не буду гадать, откуда у беглецов взялись жезл и манокристаллы в таком количестве и почему они вообще на что-то оказались способны после такого долгого заключения. Не удивлюсь даже, если это вообще не ваши беглецы, а группа для отвлечения внимания, великолепно снаряженная и подготовленная к бою с нами. И плевать на все аурные отпечатки, вместе взятые, — Шойнц заметил, как старичок отрицательно качнул головой. — Я ни в коем случае не настаиваю, и даже могу сам себе возразить — слишком сложно такое провернуть, неоправданно сложно и лишено смысла. Пусть будут беглецы, восстановленные и экипированные. Мне, по большому счету, все равно. Да и вас сейчас не это интересует. Что же касается боя… У нас была задача по возможности взять противника живым. Мы, конечно же, старались именно так и сделать, поэтому стремились выйти на эффективную дистанцию захвата, лишь покалывая его. Даже Дядюшка Лурисс — единственное серьезное плетение, которое я использовал, было не попыткой прихлопнуть врага, а адекватным ответом на усилившееся давление. Я ожидал, что противник закроется — демонстрируемый им уровень мастерства вполне позволял это. Он тоже сначала вел себя сдержанно. По крайней мере, не атаковал ничем серьезным.